Крыса из нержавеющей стали. Кн. 1 - Страница 162

162

— Посмотрите это поближе, Ваше Величество, — .сказал я, подошел, покачиваясь, и открыл коробочку.

Настал ответственный момент. В одной руке у меня был стакан с вином и коробочкой, другая же оставалась свободной, чтобы вынуть монстра. Я зажал его двумя пальцами и приподнял. Король подошел. Вино в его стакане плескалось. Тут я чуть ослабил большой палец, сделал неуловимое движение — и жук великолепным пируэтом нырнул в стакан короля.

— Спасите его! — заорал я. — Это редчайший экземпляр!

Я залез пальцами в стакан и устроил в нем бурю. Часть напитка выплеснулась на золоченые манжеты Виллельма. Шепот и злые голоса усилились, кто-то твердой рукой взял меня за плечо.

— Уберите ваши титулованные воровские лапы! — закричал я и грубо отбросил руку. Выловленное насекомое выскользнуло из моих пальцев, шлепнулось на грудь короля и медленно скатилось на пол, теряя по пути крылья, ноги и другие части. Я применил очень слабый клей. Наклонившись за упавшим трупиком, я сделал еще одно неловкое движение, и вино красной струей выплеснулось на грудь короля. Из толпы вырвался злой вопль.

Король ко всему отнесся спокойно. Качаясь, как дерево в бурю, он не выражал протеста, а только бормотал:

— Я говорю… Я говорю…

Когда я стал стирать вино на его груди носовым платком, толпа сзади приблизилась вплотную. Кто-то схватил меня за руку. Я рванулся и ударил в родовитую грудь Виллельма Девятого. От удара вылетела его верхняя челюсть и упала на пол. Старички стали разбегаться. Молодежь бросилась на защиту Власти, и мне пришлось показать им пару приемчиков, которым я обучился на других планетах. Недостаток техники они возмещали избытком энергии. Началось столпотворение. Женщины ругались и визжали. Короля выцвели на руках. Дела мои пошли совсем плохо. Я никого не виню, и сдачи я давал не меньше, чем получал. Потом я вспомнил, что несколько человек держали меня, а один бил. Я изловчился и ударил его ботинком в лицо, но тут меня скрутили, и свет померк.

Тюремщики, видимо, задались целью привить мне культурные манеры, а я по мере сил затруднял им их благородный труд. Не для того я добровольно залез в тюрьму, рисковал проделать эти штучки с бедным старым королем. Оскорбление Величества обычно каралось смертью. К счастью, цивилизованное влияние Лиги уже коснулось темного Фрейбура, и местные власти доказывали мне свою приверженность законам. Я делал вид, что не замечаю этого. Когда мне приносили мясо, я съедал его, а тарелку разбивал в знак протеста за незаконный арест… Это была приманка. Заработанные мною синяки были бы весьма малой платой за удачную попытку саморекламы. Фигура отщепенца, предателя своего класса с одной стороны, сильная личность в мирной вселенной, драчун, бескомпромиссный боец — с другой. Короче, я обладал всеми качествами, которые ненавидят добропорядочные фрейбурцы, и это должно было привлечь Ангелину. Несмотря на недавнее кровавое прошлое, Фрейбур был бедноват на задиристых мужчин. Если не считать низших слоев: портовые трактиры были напичканы мускулистыми мужиками с куриными мозгами. Ангелина могла бы нанять их всех, но одними боевыми отрядами победу не завоевать. Ей нужен союзник и помощник из дворян, а по моим наблюдениям, люди с такими талантами — большая редкость. В скандале на балу я старался показать все качества, которыми она должна была заинтересоваться, и сделал это так, чтобы ей в голову не пришло, что это демонстрируется для нее. Ловушка была открыта, ей оставалось только войти. Лязгнул металл открывающейся двери.

— Граф Дибстол, к вам посетители.

Тюремщик открыл внутреннюю решетку.

— Пусть убираются к черту! На этой гнусной планете нет ни одного человека, которого я хотел бы видеть.

Не обращая внимания на мою реплику, он ввел начальника тюрьмы и двух суровых типов в черном. Я демонстративно не замечал их. Они молча дождались ухода охраны, затем один открыл принесенную папку и кончиками пальцев достал лист бумаги.

— Я не стану писать прощальную записку самоубийцы, можете убить меня во сне, — крикнул им я.

Я начал ломать комедию. Черный внимательно поглядел на меня, не меняя выражения лица.

— Это несправедливо, — спокойно проговорил он. — Я Королевский прокурор и никогда не допущу подобных действий.

Остальные кивнули одновременно. Эффект был столь заразителен, что я тоже чуть было не кивнул.

— Я не совершу добровольно самоубийства. Это мое последнее слово по этому вопросу.

Королевского прокурора нелегко было смутить. Он откашлялся, пошелестел бумагой и начал:

— Есть несколько криминальных действий, которые могут быть вменены вам в вину, молодой человек.

Он выглядел очень мрачно. Я невозмутимо зевнул.

— Надеюсь, что этого не произойдет, — продолжал он, — так как это лишь осложнит дело. Сам король этого не хочет. Он настоятельно рекомендовал мне закончить дело как можно скорее и восстановить мир между всеми. Я здесь для того, чтобы привести его желание в исполнение. Подпишите это извинение, и вас немедленно отвезут на борт отлетающего ночью космолета. Дело будет закончено.

— Пытаетесь избавиться от меня, чтобы скрыть ваши пьяные драки во дворце?

Я усмехнулся. Лицо прокурора налилось краской. Если они выпроводят меня с планеты — все пропало.

— Вы оскорбляете меня, сэр! Не забывайте, вы сами не без греха в этом деле. Я от души советую вам подписать извинение и принять снисходительность короля.

Он протянул мне бумагу, но я разорвал ее на куски.

— Извиняться? Никогда! Я защищал свою честь от ваших пьяных мужланов и жуликов дворян, самых бессовестных воров, укравших справедливо принадлежавшие нашему роду права.

162