Крыса из нержавеющей стали. Кн. 1 - Страница 118

118

Захлопнув книгу, доктор Лум снова торжественно поднял палец.

— Мы спасены! Марк Четвертый предвидел наше несчастье и оставил необходимые наставления!

— Действительно, — с энтузиазмом подхватил Стирнер. — Пойду, передам всем остальным.

Он выскочил за дверь. Я только рот раскрыл, проводив его взглядом. То, что вертелось у меня на языке, высказал Мортон:

— Что-то не пойму, к чему клонит этот ваш Марк Четвертый?

— Марк Четвертый — сама ясность, — назидательно ответил доктор Лум. — И мудрость! Не подчинившись Зеннору, мы обречем себя на смерть. Поэтому мы подчинимся — и уйдем.

— Теперь я ничего не понял, — сказал я.

— Мы пустим ток и откроем рынки. Захватчики получат продукты, а некоторые фермеры заработают полноценные вирры, ведь они будут спасать народ от стихийного бедствия. Зато другие не будут работать, и поставки продовольствия для нужд города прекратятся. По мере уменьшения запасов провизии ускорится отток населения. Исчезнет нужда в электричестве, с электростанции уйдет обслуживающий персонал. Скоро в городе останутся только солдаты.

— Похоже, вы верите в то, о чем говорите. Видимо, я недооценивал вашу приверженность. Позвольте еще один вопрос. Теоретический.

— Теоретические вопросы — самые лучшие вопросы!

— Вы правы. Допустим, я прихожу в далекий город и прошу работу. Мне не откажут?

— Разумеется, нет! Это же основной принцип индивидуального мютюэлизма.

— А вдруг там просто не найдется работы?

— Такого быть не может. Вспомните, мы говорили о растущей покупательской способности вирра. Теоретически, чем она выше, тем меньше часов уходит на отрабатывание элементарных благ. Придет время, когда нескольких секунд в неделю будет достаточно…

— Спасибо, понял. Еще один-единственный вопросик. Если какой-нибудь солдат вдруг уйдет…

— Он имеет на это полное право!

— Да, но его начальство придерживается иного мнения. Но, допустим, он пришел в далекий город, нашел работу, встретил девушку и все такое… Это возможно?

— Возможно? Еще бы! На том и стоит индивидуальный мютюэлизм.

— Я так и думал, что ты так подумаешь! — Мортон вскочил и восторженно хлопнул меня по спине.

— Вычеркнем офицеров и унтер-карьеристов. Все остальные — кто? Мобилизованные. Многие из них уклонялись от призыва. Если дать им возможность разбрестись, Зеннор скоро останется без армии.

Тут распахнулась входная дверь, и я нырнул под стол. Но это вернулся ликующий Стирнер, а за ним — отпущенные заложники. Мортон бросился к Шарле и схватил ее за руку, а я не удержался от похвалы:

— Отличная работа, Стирнер.

— Я воспользовался телевизофоном, что стоит на той стороне улицы. Оплатил канал всеобщего оповещения и рассказал о нашем открытии. В тот же миг возобновились подача электроэнергии, а затем Зеннор получил первую партию продовольствия. Он выполнил обещание и отпустил заложников.

— Должно быть, он празднует победу. А знаете, что мы придумали в ваше отсутствие? Способ разгромить его в пух и прах. Даже в том случае, если не придет флот Лиги.

— Я воодушевлен, но не улавливаю суть.

— Все объясню, только давайте сначала выпьем за победу.

Эта идея пришлась по душе всем. Осушив бокалы, мы с Мортоном не без интереса выслушали песню о том, как индивидуальный мютюэлизм избавляет человечество «от ига угнетения». Стихи были настолько же отвратительные, насколько хороша теория, хотя я и не мог не оценить героических усилий автора найти рифму к «индивидуальному мютюэлизму». Впрочем, времени я зря не терял, приводя в порядок мысли. Поэтому, когда песня закончилась и певцы потянулись за бокалами, чтобы промочить горло, я взял слово.

— Люди добрые, я считаю своим долгом рассказать вам о толпе головорезов в мундирах, захвативших вашу прекрасную планету. Такая толпа, да будет вам известно, называется армией. Армия произошла на заре развития человечества, когда физическая сила была средством выживания. Ген воинственности оказался стойким. Дикари, защищавшие свои семьи от врагов, передавали этот ген детям. Впоследствии он вызвал великое множество бед, и вы сами имеете шанс в этом убедиться. Истребив опасных животных, люди стали уничтожать друг друга. Должен со стыдом признаться, что мы, люди, — единственная форма жизни, уничтожающая себя подобных организованно и методично. Последнее достижение гена воинственности — армия. Наверху стоят старики, так называемые офицеры. Они практически ничего не делают, только командуют. На дне — солдаты, выполняющие приказы, между солдатами и офицерами — прослойка унтер-офицеров, отвечающих за выполнение приказов. Нам с вами особо интересен тот факт, что солдаты мобилизованы, и многие из них всячески пытались увильнуть от мобилизации.

Мне пришлось объяснить, что такое мобилизация. Когда улеглось возмущение, я предложил:

— Меня радует ваша реакция. Как вы считаете, среди вас найдутся желающие помогать несчастным молодым людям, не получая за это никаких вирров?

— Это наш долг, — ответил доктор, и остальные дружно кивнули. — Все равно, что спасти утопающего.

— Вот и замечательно. Давайте разучим еще одно словечко…

— Можно, я угадаю? — спросил Мортон.

Я кивнул.

— Дезертирство?

— Правильно!

Вскоре энтузиазм угас. Стирнер предложил дать нам выспаться, а там продолжить собрание. Меня отвели в небольшую комнату, где над мягкой постелью висел портрет Марка Четвертого. Глотнув напоследок винца, я отключился. Вечером я собрал воедино рудименты своего плана и сказал команде:

118